Темна и глуха ночь Самхэйна.
В степи мертвая тишь. Белые языки густого тумана оплетают ноги, пробуя на вкус медные бляхи на сапогах, цепляются за колючий репей, клочьями повисают на ветках боярышника.
Свежий ветерок крепчает, пытается развеять туман, но тщетно - он становится всё гуще и гуще. Впрочем, меня это не удивляет - в Самхэйн всё становится иным, приобретает особое очарование.
Впереди, в десятке шагов от меня, трепещет крохотный золотистый огонек, слева слышится невнятное бормотание, чей-то свистящий шепот.
Я не знаю, кто посадил дуб на холме, но благодарен тому, кто это сделал. Именно туда я и направляюсь, дерево сдержит подступающий туман, подарит ясность сознанию.
Теперь остается только ждать.
Само собой, прославленную Дикую Охоту я бы не увидел, да и глупо надеяться на это здесь - в местах, столь отдаленных от священных дубовых рощ. Но граница между мирами и параллелями истончилась до предела и я могу свободно заглянуть туда, куда редко пускают людей.
Тени бродят в тумане, колышутся головки бессмертника.
Это Самхэйн.